Делия улыбнулась:
– Я чувствую, что наконец-то вернулась домой, Рейчел. Возможно, через год мы с Тэннером… – Она оборвала фразу и покраснела. – Он не похож на Уита, и это говорит в его пользу. Ну, посмотрим.
Между тем миссис Мак-Ви объявляла всем, кто хотел ее слушать, будто она никогда не сомневалась, что Рейчел и Ноубл поженятся.
* * *
Войдя в дом, Ноубл обнял Рейчел.
– Наконец-то мы одни!
Рейчел прижалась к его груди.
– Я слишком счастлива, чтобы говорить.
Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.
– Моя жена – Зеленые Глаза! Мне нравится, как это звучит.
– Рейчел Винсенте… Мне тоже это нравится.
Ноубл взял Рейчел на руки и понес наверх. Войдя в спальню, он поставил ее на пол. Комнату освещало несколько ламп. Рейчел ожидала, что Ноубл отнесет ее в свою старую спальню, но эта комната была гораздо больше, а за открытой дверью виднелся просторный балкон.
– Ведь это не твоя спальня – не та, в которой я поправлялась после ранения.
– Это главные апартаменты. Но если ты предпочитаешь комнату поменьше…
– Нет, мне здесь нравится.
Рейчел догадывалась, что Сабер приложила руку к обстановке. Массивная испанская мебель, украшенная тонкой резьбой, идеально подходила к просторному помещению. Бордовые и кремовые тона органично сочетались, радуя глаз.
Ноубл подвел Рейчел к большой кровати красного дерева с вырезанными на ней павлинами.
– Я родился на этой кровати, – объяснил он, – и хочу, чтобы наши дети тоже родились здесь.
– Дети? О господи, я так люблю тебя, Ноубл.
Он коснулся ее щеки.
– Я тоже люблю тебя – уже очень давно, хотя и не всегда осознавал это.
– А когда ты впервые понял, что любишь меня? – чисто по-женски поинтересовалась она.
– Думаю, в тот день, когда ты наблюдала, как я объезжаю Фаро. Я посмотрел тебе в глаза, и меня словно поразило громом. Конечно, тогда ты была еще слишком юной, и я пытался сдержать свои чувства. Ну а потом… Признаюсь, что во время моего отсутствия я думал о тебе только с горечью – ведь ты считала, что я убил твоего отца.
– Не будем вспоминать об этом. А знаешь, я хорошо помню тот день, когда ты подарил мне Фаро. Впервые я почувствовала себя женщиной, и это напугало меня.
Ноубл взял ее за плечи и посмотрел ей в глаза.
– А ты когда-нибудь испытывала такие чувства к другому мужчине?
– Нет. – Она разгладила морщинку у него на лбу. – Ты всегда был для меня единственным.
Ноубл обошел комнату и погасил все лампы, кроме одной. Когда он вернулся к Рейчел, она закрыла глаза, желая навсегда запомнить этот момент. Она пришла в дом Ноубла как его жена, и теперь они всегда будут вместе! Когда-то она была несправедлива к нему, но теперь исправит все свои ошибки.
Во дворе зазвучали испанские гитары, аккомпанируя красивому голосу. Ноубл улыбнулся и открыл окно, чтобы лучше слышать музыку.
– Вакерос поют для новой хозяйки Каса дель Соль, – сказал он. – Это их подарок тебе.
Рейчел поднялась на цыпочки и поцеловала Ноубла в губы. Она чувствовала дрожь при одной мысли о том, что скоро будет лежать в его объятиях. Но теперь им не придется расставаться – они могут засыпать и просыпаться вместе.
Больше никакие тени не нависают над ними.
Ноубл быстро расстегнул свадебное платье, и оно соскользнуло на пол к ногам Рейчел. Его одежда отправилась следом, и он, подняв Рейчел на руки, отнес ее на кровать и лег рядом.
Рейчел скользила губами по шее Ноубла и вспоминала тот день у колодца, когда ей так хотелось сделать это. Но тогда шестнадцатилетняя девушка не могла надеяться, что выйдет замуж за красивого испанца, похитившего ее сердце…
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Ты необыкновенный человек, Ноубл.
Он улыбнулся такому неожиданному комплименту.
– И кто же подал вам эту идею, миссис Винсенте?
– Ты, – ответила Рейчел.
Она запрокинула голову, изнемогая от желания. Потом она скажет мужу, какой он замечательный. А сейчас…
Только вздохи и произносимые шепотом слова любви иногда слышались на фоне испанских гитар.
* * *
Позже Рейчел лежала в объятиях Ноубла, и оба наблюдали за прихотливыми рисунками, которые отбрасывал лунный свет сквозь кружевные оконные занавески.
– У нас был довольно странный период ухаживания, – заметила она, притворяясь серьезной.
– В каком смысле? – спросил он, целуя ее щеку.
– Я долго решала, застрелить тебя или поцеловать.
Ноубл усмехнулся:
– Я рад, что ты выбрала последнее, зная твою меткость.
Рейчел вдруг вспомнила тот день, когда он вернулся домой и она целилась в него из ружья. Вздрогнув, она прижалась к нему и прошептала:
– Я так сильно тебя люблю!
– Хочешь услышать о том, как ты впервые вошла в мою жизнь? – спросил Ноубл.
– Если ты хочешь мне об этом рассказать. – Рейчел потерлась носом о его ухо.
– Прекрати, иначе я не смогу рассказывать.
Она улыбнулась и скрестила руки на груди.
– Я вся внимание.
– Правда?
– Si.
Взгляд Ноубла стал мечтательным. Казалось, он тоже перенесся в прошлое.
– Ты удивишься, узнав, сколько тебе тогда было лет.
Рейчел приподнялась на локте.
– И сколько же?
– Впервые я услышал о тебе, когда вокруг говорили, что твоя мать родила вторую дочку. Хотя всему округу было известно, что твой отец хотел сына.
Она улыбнулась.
– Знаю.
– Несколько раз я видел тебя издалека, но не обращал никакого внимания. В конце концов, какой интерес могла вызвать маленькая девчушка у восьмилетнего мальчика?
Рейчел была заинтригована.
– Надеюсь, ты не собираешься сообщить мне, что влюбился в меня, когда я была младенцем?
– Я не упоминал о любви. Я говорю о том, как ты вошла в мою жизнь. – Он помолчал, словно вспоминая. – До того, как на берегу построили новую методистскую церковь, она находилась напротив католической, которую посещала моя семья.
– Я помню. – Рейчел внимательно посмотрела на Ноубла. – Я методистка, а ты католик. Для тебя это имеет значение?
– Нет.
– Для меня тоже. Мы преодолели более серьезные расхождения, чем разница в религии.
Ноубл улыбнулся.
– Верно. – Он привлек ее к себе и продолжал рассказ: – Однажды в воскресенье – это было весной, и тебе тогда, наверное, было около года – наши почтенные семьи, явившись на службу, встретились посреди дороги. Наши матери были подругами, и моя мама взяла тебя на руки.
– Я плохо помню твою мать. Она умерла вскоре после моей.
– В тот день мое внимание привлекли твои рыжие волосы – довольно длинные для такого маленького ребенка. Я подошел ближе, чтобы получше тебя рассмотреть. Ты походила на херувима – я не видел никого красивее тебя. Мне так хотелось потрогать твои локоны, но я не стал этого делать, а только смотрел на твое личико. И ты улыбнулась мне! Меня поразили твои зеленые глаза. Потом, к моему удивлению, ты протянула ко мне ручонки, и мне пришлось подхватить тебя. Придя в себя, я осознал, что твоя головка лежит на моем плече, а пальчики трогают мою щеку. Сначала я боялся, что это увидят мои друзья и будут смеяться надо мной, но ты вдруг прижалась губами к моей щеке, и я понял, что пропал навсегда. Не буду утверждать, что влюбился в тебя в тот день, но с тех пор при каждой нашей встрече я пытался заглянуть тебе в глаза. Мне казалось, что они блестят как-то по-особенному, когда ты смотришь на меня.
